В моих далеких воспоминаниях из детства, в углу родительской комнаты, стояло старое черное пианино. Маленький мальчик тянется к его клавишам, и этот мальчик я, в десятилетнем возрасте.

Я помню этот запах потертой краски, лака и старого дерева. Тогда я думал, что так пахнет настоящая музыка. Когда родители уходили из дома, я залезал на высокий стул и представлял себя взрослым. Так же, как и они, я касался пальцами клавиш и старался делать это как можно быстрее, чтобы мелодия получилась неповторимой и уникальной. Но, пианино словно шутило надо мной и выдавало странные звуки. Тогда, мое воображение исправляло ситуацию, и я оказывался на огромной сцене, перед которой сидят множество взрослых людей и слушают мою музыку, с восхищением замерев на своих креслах и распахнув глаза от удивления.

Как-то раз, мама заметила меня, увлекшегося игрой на пианино и поставила в угол, сказав, чтобы я не портил инструмент. Как же она была тогда со мной строга… я не могу не вспоминать это без улыбки. Несколько раз я поворачивал свою голову в сторону пианино, но видел только огромного кита, поющего на своем непонятном языке. Мои маленькие руки тянулись к клавишам, но я по прежнему оставался в углу, осознавая свое бедственное положение.

Но в один день, оно исчезло, оставив после себя только пустоту в родительской комнате. Я помню, как помчался к маме и зарылся лицом в её старую юбку, не сдерживая детских горячих слез. Она мне печально улыбалась и гладила по голове, перетирая между пальцами мои курчавые волосы. Когда я спросил её, куда пропало пианино, она тяжело вздохнула, опустилась передо мной на колени и положила свои ладони на мои плечи.

— Мне очень жаль, но нам так нужны деньги… ты ведь уже совсем взрослый и сам понимаешь это, ведь правда?— Она с материнской внимательностью смотрела мне в глаза и я не смог не кивнуть. Она еще раз грустно улыбнулась и оставив поцелуй на моем лбу, ушла, оставив меня одного, со своими детскими мыслями и страхами.

Тогда моя история должна была закончиться, но я начал видеть кошмары. Детское воображение рисовало мне картины горящего пианино, которое изнывало от боли и будило меня своим криком. Я просыпался со слезами на щеках и долго смотрел в потолок.

Мне было уже двенадцать, когда я пошел в музыкальную школу и услышал песню другого черного кита, но она показалась мне неправильной. Я вслушивался в каждую ноту, но мне хотелось закрыть уши и стиснуть зубы. Как же тогда мне было сложно…

Школьное пианино не поддавалось моим детским пальцам, оно отвечало лишь резкими нотами и постоянным блеском от лакированного дерева, слепя глаза.

— Может, тебе стоит бросить это? Учителя говорят, что музыка — это не твое, — сказал мне папа одним вечером, после того, как я вернулся с музыкальной школы. Я долго смотрел на него, а потом ушел в свою комнату, где достал все свои нотные тетради и забросил их под кровать. Жгучие слезы обжигали мне лицо. Тогда я впервые сбежал из дома и забрел в незнакомый переулок. Бродя по затухающим улицам, я думал о том, что больше никогда не буду заниматься музыкой и больше никогда не стану играть на пианино. Я был настолько расстроен, что не заметил, как потерялся среди кривых и длинных улиц большого города.

Оглядевшись, я не нашел ничего знакомого вокруг себя. Ряды закрытых магазинов, загоревшиеся фонари и пустующие улицы — вот всё, что я увидел. Страх липкими пальцами сжал мою грудь, и я сел на скамейку, поджав под себя коленки. Закрыв лицо руками, я заплакал. Тогда мне было страшно, и я думал, что уже никто меня не найдет.

Но вдруг я на секунды притих. Мои уши уловили едва слышимую мелодию, которую пел знакомый мне черный кит. Я встал и, утерев слезы ладонями, пошел на звук. В конце улицы  остановился и осмотрелся. Единственным открытым магазином был маленький зал с прозрачными витринами во всю стену, за которой на полках расположись старые пластинки, диски и музыкальные альбомы.

В центре комнаты стояло пианино, старое и обветшалое, но такое знакомое… тогда мое детское сердце затрепетало, скидывая осевшую на него пыль. Я неуверенно зашел в магазинчик и остановился на пороге, вглядываясь в очертания комнаты. За пианино сидел пожилой мужчина с поседевшими от возраста волосами, а пальцы его бегали по клавишам, словно механические.

Я зачарованно наблюдал за ним, вслушиваясь в песню знакомого мне черного кита. Когда старик закончил, он тяжело вздохнул и закрыл клавиши щелкнувшей крышкой. Волшебное очарование сошло с меня и я неуверенно сделал шаг вперед. Старик поднял на меня свои выцветшие глаза и брови его удивленно поползли вверх.

— Вам что-то угодно, юноша? — Спросил он меня. Его голос был похож на шуршание пергамента или бумаги. Он говорил тихо, но я мог расслышать каждое его слово. «Я потерялся» так и не сошло с моих губ. Слова потоком лились из меня, как будто кто-то резко повернул кран.

Я рассказал ему всё, что так долго терзало мою юную детскую душу. Он только кивал или неодобрительно качал головой. Когда я дошел до места, что решил для себя никогда больше не заниматься музыкой, он встал со стула, уступая мне место перед пианино.

Оно приняло меня, как старого друга, хотя я вдруг стал выше его. Мои пальцы свободно касались клавиш, которые когда-то были белыми, как снег, но сейчас пожелтели от времени. Пианино выглядело заброшенным, но даже тогда я понимал, насколько это значимый для меня инструмент . Вдыхая его запах, я закрыл глаза и вспоминал, как года два назад, его так несправедливо вырвали из моих маленьких ладоней.

Хотя меня и не было так долго, мой черный кит принял меня без тени неприязни. Я нырнул в его объятия, чувствуя, как возвращается ко мне любовь к музыке. Я больше не хотел отпускать своего черного кита, крепко сжимая его в своей руке.

Что же случилось со мной в тот вечер? Вернулся ли я обратно домой? Ох, не сомневайтесь. Мои родители были ответственными и любящими людьми, поэтому приехали за мной в тот же вечер, после звонка старика, которому я продиктовал номер моей матери. Она вбежала в магазинчик и заключила меня в свои объятия, горячо расцеловав в обе щеки. Конечно, меня ждало серьезное наказание, но сердце мое трепетало от каждой мысли, что я вновь вернусь сюда и буду касаться пальцами клавиш пианино.

Забросив свои страхи и сомнения, я начал прожигать свою молодость в маленькой комнате в конце улицы, наедине со своим единственным лучшим другом. Иногда, обхватив свои уставшие плечи, я говорил, что больше так не могу и хотел сдаться. Пианино встречало меня своими песнями, и я засыпал у его ног. Оно всеми силами поддерживало меня, пусть даже и не говоря ни слова. Поэтому я никогда не разжимал  руки со своим черным китом.

В моих далеких воспоминаниях из детства, в углу родительской комнаты, всегда стоит старое черное пианино, и маленький мальчик тянет к его клавишам руки. И знаете, этот маленький мальчик — я.

Алида Фарихьянова, 10 класс МБОУ СОШ д.Нуркеево.  Туймазинский район Республики Башкортостан

Руководитель: Ситдикова Ф.М.

Рассказ опубликован в журнале «Бельские просторы» № 12. Стр. 66-68