Победа  ковалась не только на фронте. Тысячи стариков, женщин и подростков, ежедневно совершали свой незаметный трудовой подвиг.

Среди них была и моя мама, Сафина Мунавара Сафиулловна. Когда началась война, ей было пятнадцать лет. Но ее детство сразу кончилось.  Ей пришлось испытать все: голод, холод, работу без сна и отдыха, потерю близких…  Беспечной юности у нее не было. После окончания Давлекановского педагогического училища ей пришлось сразу стать взрослой наставницей своим сельским ученикам. Ее воспитанники были такие же голодные и изможденные непосильным сельским трудом, как и она. Но она не имела права показывать им, что ей тяжело. А было юной учительнице всего семнадцать лет.

Памяти моей мамы Мунавары Сафиной я посвятила свою книгу  «Сначала будет свет». Эта повесть не только о моей маме, она о тех, чья юность совпала с началом Великой Отечественной войны. О незаметном подвиге юных тружениц тыла. Об их тяжелых буднях. Они этого достойны.

 День Победы в башкирской школе.

В 1943 году после окончания педучилища Сафина    Мунавара Сафиулловна начала  работать учителем математики и физики в Балыклыкульской сельской школе. А было ей всего семнадцать лет.

Зима в тот год выдалась очень холодной. И казалось, что ей

не будет конца. То начинались густые метели, когда все вокруг

превращается в бесконечную снежную пелену. То на небе появлялось ослепительное солнце, и сразу же воцарялся нестерпимый мороз. Потом выдавались несколько дней легкой передышки, и снова  то же самое, в той же последовательности.

Война тоже казалась вечной, и ей все еще не было конца. Морозы пытались удержаться даже в марте. Но апрель все-таки смилостивился над людьми. И наконец,  стало чуть-чуть теплее. Все почему-то нетерпеливо ждали лета. А что лето? Работа в школе заканчивалась, но это вовсе не означало, что можно отдохнуть. Никаких каникул! Никакого отпуска! Кончилась учеба – все на посевные работы. Учебу старались завершить раньше, до начала посевной. Подростки тоже были задействованы в колхозных работах. Работников остро не хватало.

Начинался май. Теперь подростки нередко пропадали то на полях, то на площадке, где готовили к посевной нехитрую посевную технику. Но чаще пропадали на конюшне. Лошади тоже подустали за долгую военную зиму. И сейчас нуждались не только в усиленном кормлении  и уходе. Им, как и людям, не хватало тепла и ласки. Но взрослым было не до них. А вот мальчишки, сами порой страдающие от недостатка внимания, сил для лошадей не жалели.  Работая с этими красивыми и умными животными, они забывали и об усталости, и о войне.

Конечно, без дела кататься на них категорически запрещалось! Но их надо

было кормить, чистить, и просто гладить по гриве и приговаривать ласковые слова. Животные понимали все!   Посевная уже набирала свои обороты. Кое-где поля уже освободились от снега, и мальчишки вместе со взрослыми отправлялись туда. Где-то проверить готовность земли, а где-то уже начинали пробную вспашку. Такие поездки становились для них целым праздником. Но домашние задания, естественно, уже не выполнялись. Поработав дотемна, юные герои полей, могли проспать не только первый, но и второй урок.

- Какой урок? Без них посевная сорвется! А уроков впереди еще много будет! А хлеб нужен сейчас, и просо тоже, и овес. Как же без овса? Без овса – никак! И мысленно представляли своих любимцев в конюшне. Иногда, Мунавара рассказывала своим ученикам, как трудно было ей с подружками учиться в училище. Как приходилось после учебы ухаживать за ранеными. Как больно было смотреть на них, если раны были тяжелыми. Как обидно было, если не удавалось их спасти! А это случалось нередко. Лекарств не хватало, бинты много раз перестирывали. Да и какое лечение? Хирург отрезал то, что стало лишним, и передал в руки молоденьким медсестрам. Выхаживать – это уже их дело! А его уже ждут новые больные, которым тоже необходимо что-то  резать! А что могут сестрички? Только делать перевязку и налить спирт, если совсем нестерпимо. Если бы не помощь студенток, медсестры бы не справились. Поэтому будущие педагоги работали здесь до глубокой ночи.

Она не рассказывала им про голод. Эти подростки и сами знали, что это такое!

Мунавара достала свою тетрадку, заменяющую классный журнал, и сразу поняла, что отсутствуют трое. Только вчера она так радовалась, что все на месте, и никто больше не отлынивает от уроков! А сегодня опять пустые места на скамейках!

- Никто не заболел? – спросила она Инеру, которая сегодня исполняла обязанности дежурного. Эта девочка была очень аккуратной  и свои обязанности выполняла особенно старательно. Но вопрос учительницы содержал и иной, скрытый смысл.

- (Никто не получил похоронку?). — Обычно, отвечая на первый вопрос, дежурный докладывал и такие неприятные новости. Все стремились уложиться в одну единственную фразу:

- А к ним, апа, бумага пришла!

Отсутствие на уроке по этой причине считалось уважительным.

Но сегодня Инера промолчала, значит, таких неприятных известий не было.

- А где Талгат, Фаил и Рафкат? – уже строже переспросила Мунавара

- Они, апа, с бригадиром на поле поехали, сев же начинается.

Урок начался. Потом, была короткая переменка, и алгебру сменила физика.

Отсутствовавшие мальчики пришли только к окончанию третьего урока.

Вид у них был взъерошенный, руки грязные от работы, а со лба стекали капельки пота. Но сами они были возбужденные, как будто только что увидели Сталина, ну, или хотя бы настоящий самолет! Они вбежали в класс, и даже, не пытаясь, извиниться за свое внезапное вторжение во время урока, хором выпалили:

- Ура! Победа!

- Ура! – сорвался с места класс. Все соскочили со своих скамеек, начали обниматься, обнимали свою учительницу, выбегали в коридор. А Мунавара обессилено опустилась на стул. Она оперлась локтями на стол, закрыла  глаза и обеими  ладошками крепко зажала рот. Иначе, как бы она  сдержала свои рыдания? Плечи ее напряглись, но предательские слезы все равно просочились сквозь сжатые веки.

Все эти прошедшие дни, все эти нестерпимые месяцы, стремительно пробежали перед ее глазами. За эти годы она даже разучилась улыбаться! Она поняла, что юности у нее не было и уже не будет. Она была почти такой же девчонкой, как ее ученицы, когда поступила  учиться в педучилище, а потом, сразу же стала «Апа». (Уважительное обращение к старшей женщине, учительнице). А беззаботные годы вступления в юность у нее просто выпали из жизни! Из детства она сразу шагнула в зрелую, взрослую жизнь. В этой жизни совсем не было слова «Хочу». А было только бесконечное и изнурительное слово «Надо». У этих мальчишек и девчонок все еще впереди. А у нее уже ничего такого не будет!

- Апа, что с Вами? – наклонилась над ней Инера.

- Ничего. Это я от радости, – слукавила она.

- Разве от радости плачут?  — искренне удивились девочки. Они-то радовались все. Даже те, кто за эти годы лишился своих отцов и братьев. Юный возраст быстрее зализывает раны от потерь.

К классу уже торопливо шагала директор школы, чтобы сообщить радостную весть. Но вездесущие мальчишки успели сделать это раньше нее. С  поля их привезли прямо к правлению колхоза, где они и услышали эту новость. Да и бегали мальчишки намного быстрее официальных посыльных.

Была среда, 9 мая 1945 года. День близился к полудню…

                                                                                                                                                                                             Клара Балтина