Должен признаться: достойных работ в этом году, как всегда, много больше, чем призовых мест. Высок авторитет нашего международного литературного конкурса! Поисковые системы Yandex, Google, Mail.ru и Bing при запросе «литературный конкурс» находят «Купель» на первой странице. Конкурс не имеет государственного статуса, но от этого яркие, горячие, самобытные строки ребят не стали менее волнующими. В Карелии говорят: «Pane sanat paikkaizeh, da älä tagaizeh aittaizeh» [Запомни хорошее слово и не забудь людям вернуть (карел.)] Открывая для себя эти драгоценные, уникальные самородки слов, мы становимся духовно богаче.

Я числюсь по России!

Алкал страстно, чтоб на этом месте искрился афоризм собственного измышления. Ничего не измыслил. Ладно… Всё равно дочь уверяет: «Эпиграфы не читает никто».

 

Александр Костюнин

Указ Президента объявил две тысячи одиннадцатый год Годом российской космонавтики. («УАЗ Президента…», – читаю в одной из работ.)

А ну как с меркой космической подступить к вопросам земным?

Однажды гениальный провидец, конструктор пилотируемых ракет Сергей Королёв, в запальчивости сказанул: «Без книг, как без воздуха, человек жить не может!» Да могут, могут, дорогой Вы наш Сергей Павлович… Живут припеваючи. И людей таких становится всё больше. Читателей же, напротив, впору заносить в книгу Красную. Скоро библиотеки-передвижки у оставшихся книгочеев будут служить на посылках. Присмотритесь: за последние сто лет интерес к писательскому слову летит по нисходящей орбите, точно заблудившийся искусственный спутник, от апогея к пофигею своей славы – случился в программном обеспечении какой-то серьёзный сбой. Ошибку пытаются исправить многие, но пока… не удаётся никому.

Следом завалился в пике престиж литератора российского.

Это в нашей-то, самой читающей стране мира?! Да такое не могло присниться даже в кошмарном сне. Ещё отголоском слышится басок Сергея Довлатова: «Сказать о себе: “Я – писатель” в России крайне неприлично, всё равно, как сказать: “Я – красавец”, “Я – сексуальный гигант” или “Я – хороший человек”». [1] Предтеча ему Осип Мандельштам: «Поэзию уважают только у нас – за неё убивают. Ведь больше нигде за поэзию не убивают. Значит, ей воздают должный почёт и уважение, значит, её боятся, значит, она – власть!» [2] «Уважение» заслужили сам Мандельштам, Бабель, Цветаева…

Бунтарям – Лермонтову с Некрасовым – повезло: разминулись во времени с Советской властью. А то бы она их, вместе с пиитом Пушкиным, «уважила» тож.

 

Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

Читают на твоем челе

Печать проклятия народы,

Ты ужас мира, стыд природы,

Упрек ты Богу на земле.

 

Да, за одну эту оду [3] «солнцу русской поэзии» бакенбарды бы повыщипали.

Последние две звёздочки нарисовали на кабине «чёрного воронка» в конце ХХ столетия: устранили излишне любимых в народе мастеров слова – Василия Шукшина, Игоря Талькова. И – тишина… Надолго ли? Неведомо.

Нескончаемые десятилетия карательные органы служили своего рода глухой оправой бесценным адамантам изящной словесности, авторитетно удостоверяя: чем оправа внушительней, тем больше в брильянте каратов. Оттеняя собой, они невольно фокусировали взор публики на гранях таланта, на том божественном мерцающем отблеске, который завораживал… Гонимый, запрещённый словотворец в одночасье становился пророком, речь его – проповедью, заповедью… Рукописное слово заучивали, твердили как молитву. Помолиться традиционным способом, послушать проповедь дипломированного священника в церкви возможности не было. Храмы и Бог находились под строжайшим запретом.

И вдруг разрешили всё…

Больше того, Россия отказалась применять крайнюю степень политической цензуры к «инженерам человеческих душ». «Щелкопёров» теперь не травят, не отстреливают, хоть засочиняйся. Слава тебе, Господи! (Иначе какой бы конкурс сочинений?!) Для Президента РФ это – статус цивилизованного правителя, а страна…

 

Расея нечаянно смыла родимое пятно, по которому нас узнавал весь мир.

Ба! Оказалось… это запёкшаяся кровь.

 

***

 

Пропало желание читать?

 

Плод перестал быть запретным и потому желанным.

Появилось немало других соблазнов.

Как вернуть охоту?

Судя по рекламе, взрослым достаточно заплатить налоги и любое хотение вернётся. Это ежли вкус распробован раньше… А как привить интерес к чтению художественной литературы школьникам, когда большинство из них понятия не имеют, насколько это сладко? Коли не пробовали ни разу? Как влюбить в книгу детей?

Работы участников конкурса «Купель», помимо уникального собрания творчества будущих романистов, – огромная база данных, позволяющая объективно ответить на данный вопрос.

 

Вспоминаю детство своё…

Уроки литературы напоминали мне рыбий жир: воспитательница вливала каждому питомцу по столовой ложке: «Полезно!», а на вкус – противно до тошноты. Я шёл параллельным курсом. Зачитывался себе приключенческой литературой: сначала «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова – читал на ходу, на уроке, в туалете, в кровати… Везде! Затем «Сын полка» Валентина Катаева, следом Аркадий Гайдар – всё, потом недоступный Конан Дойль со своими легендарными сыщиками, «Малыш и Карлсон», «Остров сокровищ», «Три мушкетёра», «Граф Монте Кристо», Михаил Шолохов – всё. А количество манящих книжек впереди не уменьшалось – росло… Звало за собой, к горизонту. И я семенил, будто стригунок за маткой-кормилицей. Неотступно. Набирая с годами скорость, приобретая уверенность, потребность в эмоциональной нагрузке, глубине. Не за партой пришло ко мне понимание взрослых произведений. И, зачастую, не с первого раза. Стыдно признаться, я понял содержание романа «Братья Карамазовы» лишь в возрасте тридцати лет. Перечитал и неожиданно полюбил. Так же непросто угадывался потаённый смысл «сказки для взрослых» Антуана де Сент-Экзюпери и мистического романа Булгакова. И то, и другое сокровище заблистало яркими гранями в зрелом, «стреляном» возрасте.

Что если не один я такой… с удлинённым вегетативным периодом?

Замечательная идея предложена Владимиром Путиным: «Сформировать список из 100 книг, которые должен прочитать каждый российский школьник». Но опять-таки… Лишь бы произведения те рассчитаны были не на вундеркиндов. Таких на школу – единицы, а в массе своей… Зачем повторять армейские ошибки: «Призывают служить здоровых, а спрашивают, как с умных». Запойному книголюбу списки те без надобности: будет жадно заглатывать литеры ночью с фонариком под одеялом, как мы в детстве. Тайком.

 

Не побоюсь тавтологии: в юности способна заинтересовать литература юношеская!

 

Мне кажется, дивная муза словесности должна увлекать, заманивать, тонко флиртовать с неоперившимся читателем. Никак не «грязно домогаться» или хуже того, насильничать малолеток (кстати, за это «светит» статья Уголовного кодекса РФ). Пусть фея литературы предстанет в образе дивной незнакомки из «Солнечного удара» Ивана Бунина:

 

«Рука, маленькая и сильная, пахла загаром. И блаженно и страшно замерло сердце при мысли, как, вероятно, крепка и смугла она вся под этим легким холстинковым платьем после целого месяца лежанья под южным солнцем, на горячем морском песке (она сказала, что едет из Анапы)».

 

И уж никак не в образе Дуэньи – старой сводни с драконьей внешностью из пьесы Ричарда Шеридана:

 

«Боже мой! Так она старше… чем-мммы… чем-м… сестры моей мамы».

– Не угодно ли присесть?

– Сеньорита, вы очень любезны… но…

– А я, сеньор, представляла вас совершенно другим. Когда увидела, я была просто поражена!

– То же самое произошло и со мной! Как гром ударило, понимаете…»

 

А пока отроки истошно вопиют, протестуя: «Нам неинтересны произведения, написанные двести лет назад. О чём пишут? Зачем?»; «И в 5-м, и в 6-м, и в 7-м – Тургенев. Есть в стране хоть один живой писатель?»

Вдобавок ко всему, бытует суждение: «Ай! сейчас литература по жизни не нужна, особенно технарям». Глупость какая! Я почти десять лет руководил заводом и, думаю, меня поддержит любой управленец: крепкое знание литературного русского не обуза для карьеры – волшебные сапоги с крыльями, помогающие обогнать любой социальный лифт. Почему об этом помалкивают?

 

Реплика внутреннего голоса

– Открыто этого не признает никто, но любой властитель на практике проводит политику прагматичную – «Меньше знают, крепче спят!»: «Обычные граждане должны уметь прочитать вывеску, подписать заявление, собственные показания и довольно. Общеобразовательное базовое обучение должно быть не фундаментальным – прикладным. Литературой, не загнанной в строгие рамки идеологии, в стране с границами открытыми, управлять трудно. Целесообразно это вольнодумство свести на нет, сделать увлечением узко-элитарным, личным делом каждого. Не финансировать, не замечать писаку! при случае, пустить “шептунка”…» У нас так.

 

Примечание: Со своим душеприказчиком я категорически не согласен…

 

Сонм классиков, помянутых школярами с неприязнью, продолжают Лев Толстой с пудовым четырёхтомником, Фёдор Достоевский с садомазохистким романом «Преступление и наказание»…

 

Кричит Раскольников из кухни:

Несите, бабушка, топор!

Клянусь, от голода со мною,

Вы не умрете никогда. [4]

 

Согласитесь, Толстого, Достоевского нельзя осмыслить в шестнадцать лет.

Что воспринимают дети? Набор сюжетных линий. А полнота переживаний, подтекст ученикам не откроется! Оскомину лишь набьют…

Может, устами младенцев действительно глаголет истина?

К тому же количество часов в программе неуклонно урезают. В физико-математическом классе труды гениев вообще «проходят» по сокращенным эрзац-шпаргалкам – «взлёт-посадка». Один урок в неделю! При такой методике максимум, что можно узнать: роман Льва Толстого – про войнушку. Эдак скоро подготовка к экзамену по ключевому гуманитарному предмету будет напоминать сцену из фильма «Место встречи изменить нельзя» по сценарию братьев Вайнеров, где «репетитор» Жеглов натаскивает молодого сотрудника МУРа Шарапова:

 

– Ну, что, поехали дальше?

– Поехали…

– Так, Львова Анна Владимировна, двадцать первого года – воровка на доверии. Шумакова Анна Борисовна, тысяча девятьсот двадцать второго года, воровка… маленькая такая, как пацан восьмилетний, в форточку лазила – скопщица.

– Кто? Кто?

– Квартирные кражи.

 

Без лирики. Сжато. По-военному.

Но ведь ознакомиться с содержанием – мало. Главное: что в «сухом остатке».

«Души! прекрасные порывы» – мой сосед-администратор данное изречение Пушкина считает «призывом», самого поэта – своим вдохновителем и цитирует всякий раз, когда собирается творческую инициативу «то-воо!.. поприжать». Свой школьный литзапас «пушкинист» пополняет за счёт политических детективов. Так «Семнадцать мгновений весны» подарили ему второй перл: «Ай-да Пушкин, ай-да сукин сын!» Сериал «КГБ в смокинге» ознакомил с классиком американской литературы:

 

Как живёте, штат Айова?

Ничего. Хэмингуёво…

 

А страстной прихожанке церкви из всей нагорной проповеди Христа полюбилось одно единственное словечко: «Стучите!» Этим тихо живёт и вдохновляется.

Какой прок от такого чтения?

Предвижу бурю возмущений: «Как прожить без графа Толстого?!»

Пушкин ведь жил. А созреет душа молодого человека, возжаждет прекрасного и… прильнёт он к великим творениям. Тогда сам насладится и ещё с друзьями поделится. Кстати, эпопею «Война и мир» не читают сегодня даже студенты филологических факультетов федеральных ВУЗов – МГУ и СПбГУ. «Первый том ещё тискают, а начиная со второго – странички не разрезаны», – жаловались на творческой встрече тамошние библиотекари. Зачем же на малых детях испытывать? Да, если на то пошло, сам автор, Лев Николаевич, чистосердечно признавался Н.С. Лескову в июле 1893 года: «Начал было продолжать одну художественную вещь, но, поверите ли, совестно писать про людей, которых не было и которые ничего этого не делали. Что-то не то. Форма ли эта художественная изжила или я отживаю?» [5] Дела-ааа…

Для меня очевидно: в наш динамичный век следует отдавать предпочтение малым литературным формам. Это позволит знакомить с «необрезанным» произведением во время урока. Пусть процесс чтения приносит эстетическое удовольствие. Например, в частной школе имени Михаила Ломоносова в Москве, куда пригласили меня в апреле, существует традиция: родители читают всему классу свои любимые произведения. Давайте устраивать подобные праздники читательских удовольствий!

И вот ещё одна «загогулина»: предмет в учебной программе хоть и числится под названием «литература», школьникам скорее преподают… «литературоведение»!

Откроем словарь:

 

«ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ – наука, изучающая законы построения литературных произведений, развитие литературных форм – жанров, стилей и т. д. Она разделяется на две основные части – теоретическое и историческое литературоведение. Теоретическое литературоведение – это теория литературы, или поэтика. Она исследует основные элементы художественной литературы: образ, роды и виды, стили и т. д. Предмет исследования истории литературы – своеобразие различных нац. литератур, литературных периодов, направлений и течений, творчества отдельных авторов. История литературы рассматривает любое литературное явление в историческом развитии. Отдельная часть литературоведения – стиховедение. Его предмет – классификация, определение своеобразия основных форм стихосложения: ритмики, метрики, строфики, рифмы, их история. Стиховедение использует математические подсчёты, компьютерную обработку текста; по своей точности, строгости оно ближе к естественно-научным, нежели к гуманитарным дисциплинам…»

 

И так далее, всё глухим непролазным лесом, топкими болотами, на крайняк – огородами.

Литературоведение!.. Бр-ррр! Читаю определение… аж самого оторопь берёт.

Как можно увлечь этим в светлой восторженной юности?!

Да никак!!!

Подобные «сласти» исключительно наши, старческие. Плюс лекарство в одном. Типа валидола под язык. Лично меня означенная дисциплина заинтересовала после того, как стал писать! Это уж не просто увлечение – смысл жизни. Точку невозврата я давно прошёл. А юных отроков жаль. Вместо увлекательного чтива – анализ… Вы поставьте на место школьников себя… Заказали бокал марочного вина, предвкушаете благородный вкус, а вам под нос – трёхлитровую банку… с анализами.

Представляете?! Кому это понравится?..

 

А коли серьёзно…

За бравадой, иронией пытаюсь скрыть тревогу. Ситуация в школе с литературой, русским языком непростая. Знаю не понаслышке. Одна из участниц конкурса, преподаватель-русист подмосковной школы поведала:

– У нас в школе старшие классы сформированы по предметам: класс углублённого изучения математики, класс истории, биологии. Три основных направления. Из того, что осталось, скомплектовали класс «г» – сейчас это выпускной, одиннадцатый. Коллеги между собой называют его «Большим Г». Я там веду литературу. Решила вашу «Рукавичку» прочитать вслух, посмотреть на реакцию… (До этого, где бы ни читала, – равнодушных не было.) Слушали из всего класса три девочки. Остальные занимались своим делом: кто «балдел» под музыку, так и не сняв наушники за весь урок; кто переписывался SMS-ками; кто в карты резался. Рустам, мальчик с юга, на заднем столе сосредоточенно разбирал, смазывал пневматический пистолет… Каждый раз после урока в этом классе я радуюсь, что не плюнули в лицо. Неприятно и… страшно. А дома – скорей, скорей принять ванну… Смыть с себя всё…»

 

***

Книга или ридер?

Наткнулся в Интернете на мнение педагога. Рассказывает, как в бытность учёбы в университете, подбирая материал для курсовой, она обнаружила один из летописных источников. Церковный иерарх на чём свет стоит поносит новшество – книгопечатание на Руси и влечение к книгам. Мол, теперь отроки, вместо того чтоб слушать заветы стариков, проповеди церковнослужителей ЧИТАЮТ!!! «Сия вольность вред принесёт непоправимый, ибо печатное слово… бездушно».

Вам это не напоминает сегодняшнюю ситуацию? Мы точно так же клянём компьютеры, Интернет, телевидение. Сетуем, что «недоглядели, упустили детей…» А может, это не они «упущенные», мы их не догоняем?! Ведь и в нашем детстве существовали, наряду с фолиантами, коллекции пластинок со сказками Пушкина, Чуковского, Маршака – декламировали профессиональные актёры. Затаив дыхание, мы слушали увлекательно-таинственные голоса, представляли в роли героев себя, фантазия клокотала, расплёскиваясь… Превращения, козни царя Гвидона и иже с ним засели в моей памяти на всю жизнь.

Классический вид книги – не догма!

Помните, ходил анекдот про неугомонную мать, перепечатавшую на машинке «Войну и мир» – сын признавал исключительно машинописный Самиздат. Ехать нужнее, чем шашечки! В древности люди писали на бересте, глиняных дощечках, пергаменте и даже на камне. Такая любовная записка могла избранницу с ног свалить не охальным намёком – физически. Cовременные дети уткнулись в экраны мониторов, слушают аудиокниги в MP3 формате, читают на смартфоне, планшетнике, ридере… Носитель сменился, всего и делов. Господи, да лишь бы не довольствовались суррогатом, а тянулись к «золотому» фонду литературы…

Сызнова вспомню Ломоносовскую школу: там проводится конкурс на лучшую SMS-ку. По-моему, здорово!

 

Именно поиск современных форм, эффективных методов приобщения к художественному тексту подталкивал организаторов Интернет-конкурса «Купель». Мы изначально отказались от панических ноток в суждениях: «Дети не читают!», «В наше время было лучше!», «Всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает!..» Как приохотить к литературе в сложившейся ситуации? Как сделать, чтобы русское слово заиграло новыми гранями, показать его со всех сторон, покрутить, дать прочувствовать фактуру, живую мощь?

Базовый текст рассказа, эссе решили превратить в стержень, на который нанизывались смежные жанры. При этом слово из плоского – сделалось выпуклым, объёмным. Мы как бы перевели его в формат 5D. Слово получило вес, цвет, форму, запах, звучание на другом языке. Обрело новую жизнь!.. С гордостью докладываю: на сегодняшний день достигли многого. Введение дополнительных номинаций «Фотография» и «Рисунок» (иллюстрация к произведению), «Драматургия», «Художественный перевод» – позволили каждому желающему проявить свой талант. Одних только работ в номинации «Методические материалы к уроку, исследовательские работы» поступило 126!

А насколько высок уровень!

Обязательно посмотрите рисунки Татьяны Александровой (137), куратор Лукина Елена Астратовна, Надежды Бей (558), куратор Черемисова Татьяна Викторовна, Ксении Великород (300), куратор Упорова Галина Георгиевна, Елены Кашафутдиновой (180), куратор Хохлова Наталья Викторовна, Юлии Герасимовой (621), куратор Баклушина Галина Максимовна – это профессиональные иллюстрации к тексту.

Конкурс сблизил национальности, языки.

Вот что пишет в сопроводительном письме Гаджиева Айсель (012): Я – азербайджанка, но уже давно живу в России, учусь в 8-м классе обычной петербургской школы. Здесь учатся ребята более десяти национальностей; многие из них – мои земляки. Кто-то приехал в Россию давно и достаточно хорошо говорит по-русски, у кого-то ещё есть проблемы с языком… Не все наши родители, к сожалению, пока легко общаются на русском языке… Поэтому мне очень захотелось помочь им познакомиться с творчеством Александра Костюнина, произведения которого я недавно “открыла” для себя». Айсель перевела рассказ «Рукавичка» на родной азербайджанский язык.

Должен признаться: достойных работ в этом году, как всегда, много больше, чем призовых мест. Высок авторитет нашего международного литературного конкурса! Поисковые системы Yandex, Гоголь, Mail.ru и Bing при запросе «литературный конкурс» находят «Купель» на первой странице. Конкурс не имеет государственного статуса, но от этого яркие, горячие, самобытные строки ребят не стали менее волнующими. В Карелии говорят: «Pane sanat paikkaizeh, da älä tagaizeh aittaizeh» [Запомни хорошее слово и не забудь людям вернуть (карел.)] Открывая для себя эти драгоценные, уникальные самородки слов, мы становимся духовно богаче.

Нам, взрослым, всегда есть чему поучиться у детей. Гениальная российская поэтесса Юнна Мориц написала такое стихотворение [6]:

 

Пишите для себя – как пишут дети,

Как дети для себя рисуют звуки,

Не думая о том, что есть на свете

Хрестоматийно творческие муки.

 

Пишите для себя – как бред любови,

Как поцелуи пишут и объятья,

Не думая о том, что наготове

Станок печатный должен быть в кровати,

 

Читающий народ и славы трубы,

И, уж конечно, пресса мировая…

Пишите для себя – как пишут губы,

Самозабвенно строки повторяя.

 

Пишите для себя – как пишут втайне,

Где не растут ничьи глаза и уши.

Пишите для себя – как пишут крайне

Ранимые и трепетные души.

 

Пишите для себя – как строки эти,

В которых ни малейшего подлога.

Пишите для себя – как пишут дети,

Как пишут эти почтальоны Бога.

 

Да, именно «почтальоны Бога»!.. Точный образ.

В этом убеждаешься вновь и вновь, упиваясь поэтическими посланиями Анны Сынковой (куратор Смагина Наталья Валерьевна), Светланы Лошадкиной (куратор Гольдберг Светлана Юрьевна), Александры Кныр (куратор Прусаков Илья Владимирович), Кристины Волковой (куратор Кривченко Светлана Николаевна), Ивана Арсеньева (куратор Булка Майя Владимировна).

И окончательно покорила меня Дулимова Людмила из Астрахани (куратор Гриценко Элеонора Анатольевна). Она не просто подарила всем нам прекрасные стихи, переложила их на музыку, но и сама замечательно исполнила, аккомпанируя под гитару. В итоге родилась песня на рассказ «Рукавичка» под названием «Первый класс» (149). Послушайте обязательно:

 

http://kostjunin.ru/konkurs/2011___2012/poeziya/pervyj_shkol_nyj_klass___pesnya_na_rasskaz__rukavitchka__149_.html

 

Ради справедливости поддакну скептикам: уровень поступивших работ разнится. И тем не менее, в оригинальности не откажешь ни одной. Педагоги-новаторы с лёгкостью «сбрасывают с корабля истории» застарелые формы, «революционный держат шаг…» Например, библиотечный урок экологии по… произведению «Танина ламба» (025). (Помните анекдот про неопытного учителя географии, глобус?..) И уже не выглядит случайной опиской фраза: «На прошлом зачятии…»

Или такое:

«Я прочитал несколько произведений, но больше всего мне запомнился и понравился рассказ «Танина ламба». Главная проблема здесь заключается не в Таниной «распущенности», а в том, что она помогла защитить рыб во время нереста, пускай и самым неприличным способом». (185)

Да, возможно, не все мои рассказики детские, не все колыбельные…

 

*

 

Четвёртый год конкурсу «Купель»

 

Сегодня, будучи сочинителем, мечтать, что кто-нибудь ознакомится с твоими виршами, – всё одно как ставить не на орла-решку, не на ребро… Чаять, что монета зависнет в воздухе!

Должен откровенно признаться: у меня ситуация особая. За судьбу своего слова я спокоен абсолютно. Сказанное наяву или во сне, всерьёз либо в шутку, слово моё не успевает коснуться земли, его ловко подхватывают, записывают, бережно хранят. (О таком интересе другие беллетристы могут лишь грезить и от зависти кусать ногти). Однако причина не в гениальности словес… Я не мечу афоризмы. Увы! Просто вопросы, которыми занимался на оборонном заводе, связаны с гостайной. Да, казённые слушатели – это здорово! Но мне, как и другим писателям, хочется иметь своих читателей. И, разумеется, конкурс «Купель», с его тысячами участников со всей Руси, зарубежными конкурсантами, число коих год от года растёт, для меня – Божья благодать.

«Тебе благодать, – скажете, – а сами-то ребята с радостью участвуют или нет?»

Об этом лучше узнать из работ.

 

Реплика внутреннего голоса

– Да уж…

 

Ильина Виктория так и озаглавила: «Писать сочинение или не писать?» (721). Гамлетовское «Быть или не быть?!» – меркнет на фоне вопроса, ребром поставленного ученицей седьмого класса из Липецкой области. А вот откровение Тимохиной Светланы из деревни Михайлово Ивановской области (393): «Наконец-то прошли все олимпиады, и я со спокойной душой снова могу приняться за уроки, хотя так не хочется… Оказалось, что я рановато обрадовалась. Обычный учебный день, ничто не предвещало беды, всё начиналось как обычно, такие знакомые лица, шуточки одноклассников…»

Пришла беда – отворяй ворота! В классических произведениях внутренний монолог героя, с нарастающей надрывной тревогой, безошибочно указывает читателю: надвигается катастрофа вселенская; страшное чёрное горе сей миг застит собой и день, и солнце, и жизнь к чертям собачьим; начнётся война – никак не меньше!.. Интрига раскрылась неожиданно: учительница предложила Светлане участвовать в конкурсе «Купель».

Подобные стенания красной нитью проходят через большинство детских работ.

 

Как вы полагаете, любят детки писать сочинения?

 

Унечская библиотека выпустила специальный «Информационный бюллетень школьника  «Ты и школа. Знай свои права!». (468) Ювенальная юстиция, чадо-право – это, конечно, здорово. Но нельзя забывать об элементарных обязанностях «кукушат». Пожалуй, не открою великого секрета, лишь напомню избитую истину: знания приходится-таки насаждать… Я и раньше задумывался: зачем даже опытному спортсмену свой тренер? С «шилом» – результативней!

Советская армия, помимо прочего, оставила нам богатое литературное наследие – кладезь нетленных афоризмов. Самый-самый: «Дедовщину никто не отменял»… Для школы, вероятно, это перебор… А вот: «Субботник для солдата – дело добровольное! А не то что “хочу – иду, хочу – нет”» – по-моему, в самый раз! Другое дело – выбор конкретного писателя, произведения. Вот тут, убеждён, нужно больше доверять педагогам, прислушиваться к мнению школьников. Опус-набат Светланы Тимохиной заканчивается словами: «Немногие писатели своими рассказами оставляют отпечаток в судьбе человека  и заставляют пересмотреть взгляды на жизненные моменты. Я нашла такой рассказ  совершенно неожиданно для себя самой». А Ильина Виктория признаётся: «Чувства меня переполняют. Думаю, что встреча с этим писателем не последняя. Его книга – дорогой подарок. Я буду рассказывать своим друзьям о литературных героях, которые полюбились». Кстати, многие конкурсанты подмечали за собой странную метаморфозу: читать принимались с опаской – осилив текст, изумлялись: «Понравилось!»

Да, в информационной цепочке «прозаик-учитель-школьник» последнее, замыкающее звено – главное. Сделает младой читатель шаг навстречу или впредь будет шарахаться при одном лишь упоминании о книге – от этого зависит в конечном итоге судьба всей нашей литературы.

А писать сочинение, иллюстрировать рассказ, переводить текст на иной язык – конечно труд. Труд тяжёлый. Но без труда чего добьёшься?.. И не беда, если получается не сразу. Локтева Елизавета из города Каменск-Шахтинский Ростовской области всем советует: «Когда тебе кажется, что ничего не получится, вспомни: Уолт Дисней был уволен за недостаток идей, Менделеев имел «тройку» по химии, Эйнштейн не мог запомнить номер своего телефона. У них тоже сначала что-то не получалось, но потом они поверили в себя и добились желаемого». (458). В методическом материале учителя-словесника Данчиновой Натальи Викторовны из поселка Кутулик Иркутской области (010) высказана интересная мысль: «Каждая проблема – это камень, который жизнь кидает в вас, но, ступая по этим камням, вы можете перейти бурный поток». А закончить классный час она предложила максимой Леса Брауна: «Целься в луну. Даже если промахнешься, окажешься среди звезд».

 

9 января 2012 года Президент подписал Указ «О проведении в Российской Федерации Года российской истории».

Первое место в номинации «Проза», в возрастной группе «старше 18 лет», жюри присудило Cизовой Надежде Николаевне за «Попутный рейс к посёлку Придивный» (105) (Кемеровская область, пгт. Тисуль). Трагичная история-быль повествует о событиях пятидесятых годов прошлого века. Это была эпоха трудового героизма и воинской доблести, святой веры простого народа в сказочную жизнь и тотального террора.

Частенько люди старшего возраста и сегодня задаются вопросом: «Могут ли репрессии повториться?» Надежда Мандельштам во второй книге «Без покрова, без слюды…» высказала суждение своё: «В настоящее блаженное время развелось много чистых и наивных непуганых. В любой момент из них смогут выжать что угодно. Им надо узнать, что было с нами – с поколениями их отцов и дедов, иначе они непугаными войдут в новый круг бедствий и окажутся совершенно беспомощными». По классификации поэтессы Анны Андреевны Ахматовой – время сейчас в России вегетарианское. И большая заслуга в этом руководства страны. (Нужно не забывать!) А чтобы не повторились ошибки, преступления прошлого, надлежит всем изучать историю родной страны. Тогда, авось, в пассажирское расписание не внесут «рейс на барже» к тюремному посёлку с сатанинским названием Придивный.

Национальный вопрос…

Актуальность его для нашей огромной державы невозможно переоценить. И правильно взятая нота, умелое руководство всем оркестром со стороны дирижёра – ключ к гармонии и процветанию страны. Не случайно призовое место получила Александра Товстуха (куратор Данилова Вера Юрьевна) за научно-исследовательскую работу по рассказу «Поводырь» (009) (Калужская область, г. Балабаново-1).

С главным персонажем рассказа, Магомедом Агаевым, директором музыкальной школы из селения Татляр Дербентского района Республики Дагестан, я знаком лично. Это – настоящий герой, наш современник.

В московском метро привела в действие взрывное устройство женщина, тоже, как ни жутко, школьный педагог по профессии, и тоже из Дагестана. Погибло много безвинных людей. Центральные телеканалы всесторонне освещали последствия чудовищного теракта.

Два человека, два учителя – два полюса: «плюс» и «минус», «свет» и «тьма».

Но хороших людей в Дагестане значительно больше!

Давайте не только открыто называть зло – злом, но и добро – добром. Мы обязаны видеть принципиальные отличия между двумя этими несхожими понятиями.

Ежели в нашем сознании они смешаются – беда! Беда будет… («Пи!» – один раз.)

Нельзя этого допустить.

Нельзя сутками транслировать безлунную ночь! («Пи!!!» – два раза.)

 

День и солнце важнее…

Лишь в этом случае у нашей молодёжи будут не искривлённые, а чёткие, светлые ориентиры.

 

*

 

Конкурс «Купель» стал поистине всенародным.

Мам, как жаль, что тебя нет со мной. Но верю, что ты видишь, что знаешь…

 

В очередной раз литераторы, библиотекари, педагоги и РОНО действовали сообща. Да, и РОНО… Это только старик Хотабыч недоумевал: «Я не знаю, кто такой этот Роно?» И если нам, всем вместе, удалось, как писал поэт Николай Теплов, «чей-то взгляд оживить, чью-то душу согреть и над пошлостью чьей-то поставить кресты», значит, старались не зря.

С почтением склоняя голову пред талантом Сергея Довлатова, я не отважился на сей раз величать себя «писателем». Набрал на клавиатуре «Александр Костюнин» и задумался… Дочь за спиной грустно вздохнула:

– Пап, столько лет работу найти не можешь… Ты стал «никем»!

Я несогласно молчал…

И вдруг память подсказала: Александр Сергеевич Пушкин на вопрос «Где вы теперь служите?» гордо ответил: «Я числюсь по России!» [7]

 

Вслед за первым поэтом мысленно повторил:

– Я числюсь по России! Поелику аз есмь.

И на этом поставил точку.

 

*

 

 

 

20 мая 2012 года

 

 

Ваш Александр Костюнин

 

 

P.S.

 

Как заинтересовать книгой детей?!

Уважаемые коллеги, ваше мнение и наработки по данному вопросу, были бы интересны широкой аудитории. Поделитесь опытом своим…

Приглашаем вас принять участие в дискуссии.

 

 

 

Примечания

 

[1] Сергей Довлатов, «Блеск и нищета русской литературы». — Нью-Йорк: «Новый американец», 1982, № 111;

[2] Мандельштам Надежда – Книга вторая «Без покрова, без слюды…»;

[3] А.С. Пушкин Ода «Вольность», 1817; опубл. 1856; в России: 1880;

[4] автор Юрий Ванник;

[5] Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 66. с. 366.;

[6] Стихотворение опубликовано с разрешения Юнны Петровны Мориц;

[7] Александр Сергеевич Пушкин в ответ на вопрос: «Где вы теперь служите?» (в конце1828 г.), по воспоминаниям «Старого лицеиста» (опубл. 1880). Гессен С. Я., Модзалевский Л. Б. Разговоры Пушкина. – М., 1991, с. 138.;